$IMAGE2$

К 1928-му году, семье богатых промышленников Бринеров, стало опасно оставаться в СССР, в охваченной гражданской войной и красным террором Дальневосточной Республике (ДВР). Поэтому, в конце 1927-го года вся семья была вынуждена покинуть свой большой красивый дом во Владивостоке и перебраться в китайский город Харбин (провинция Манчьжурия). В Харбине Юл пошел в лучшую школу, действовавшую при американской Ас­со­ци­ации хрис­ти­ан­ской мо­ло­де­жи. Пос­ле Граж­дан­ской вой­ны че­рез Хар­бин и ки­тай­скую гра­ни­цу прош­ло до мил­ли­она че­ло­век. Хар­бин, где хо­дил в шко­лу ма­лень­кий Юлий (Юл), был ки­тай­ским го­ро­дом, но в ис­то­рии ко­то­ро­го су­щес­тво­вал дос­та­точ­но про­дол­жи­тель­ный рус­ский пе­ри­од, где еще в на­шем ве­ке ули­цы но­си­ли наз­ва­ния: Пе­кар­ская, Кон­ная, Бир­же­вая, Ям­ская. Здесь ро­дил­ся вальс И.А.Шат­ро­ва "На соп­ках Мань­чжу­рии". На сце­нах Харбина выс­ту­па­ли Вяль­це­ва и Со­би­нов, Ша­ля­пин и Вер­тин­ский. Здесь соз­да­вал свой джаз Олег Лундстрем. Ещё находясь в эмиграции в Харбине, у юных детей Бринеров (Юла и его сестры Веры) уже активно стала проявляться творческая даровитость: у Веры оказался унаследованный от матери (у мамы было чистое "сопрано") прекрасный голос, а Юл активно играл, в популярных тогда, домашних спектаклях, а так же, самолично попытался освоить игру на семиструнной гитаре. И мама, красавица Маруся Бринер (Мария Благовидова - дочь российского доктора), глядя на увлечения своих детей, решила, что дочь Вера должна основательно учиться пению, а Юла нужно обязательно приобщить к европейской культуре. Спустя 3 года, в 1931-ом, в Китай вторглись японцы и захватили Харбин, поэтому семье вновь пришлось стать "беженцами" и покинуть город. А так, как дед Юла был швейцарцем, то у семьи Бринеров на руках были документы с швейцарским гражданством, которыми они не приминули воспользоваться, именно это и спасло им всем жизнь. Они довольно спокойно и безопасно, транзитом проехали на "Транссибирском экспрессе" через весь Советский Союз и уже вскоре беспрепятственно через Москву выехали в Европу - Юлу тогда было 11 лет. В Европе семья Бринеров обосновалась в Париже во Франции и влилась в местное белогвардейское со-общество. Находясь в Париже, Юл (Юлий) вначале на два года поступил доучиваться в частный престижный лицей "Moncelle" ("Монсель"), а старшая сестра Вера стала брать уроки оперного пения. Эти первые годы были тяжелыми для Юла, он не знал языка, свободно говорил только по-русски, а лицейское начальство с трудом терпело выходки юного строптивца, постоянно убегавшего с уроков и попиравшего все нормы поведения, при этом удивляя товарищей своей силой, ловкостью и выносливостью. В итоге, юного Юла отчислили из Лицея и он был вынужден искать себе работу, так как денег в семье катастрофически не хватало. И молодому будущему артисту, не имевшему в Париже близких друзей, и испытывающего сложности с поиском работы, часто бывало очень одиноко.

Однажды, хороший знакомый матери Юла (личный секретарь известного русского танцора в эмиграции - Сергея Лифаря), случайно сводил Веру и Юла в русский-эмигрантский ресторан, где выступали русские цыгане - замечательные артистические цыганские семьи Димитриевичей и Поляковых, и там впервые Юл познакомился со всем великолепием цыганской культуры и был очарован цыганской песней. Во что бы то ни стало, он решил основательно научиться игре на гитаре, и "обманным" путём вытребовал у матери купить ему инструмент, якобы для "занятий классической музыкой", и стал осваивать цыганское песенное искусство, тесно сблизившись с русско-цыганской "Труппой Ивана Димитриевича" (отца), в прошлом известного исполнителя цыганских песен, когда-то работавшем в знаменитых московских ресторанах - "Яр" и "Стрельна", и развлекавшего под Москвой в Мокром "сливки российского общества", и их бородатого кумира, самого Григория Распутина. Друзья-цыганские музыканты стали для молодого Юла, в чужой стране, настоящей "второй семьёй". В середине 30-х годов, на самом подъёме своей популярности в Париже, как раз находился дуэт Вали и Алёши Димитриевичей . Юл начал всё чаще бывать в этом ресторане и близко сдружился с талантливым танцором и гитаристом Алёшей Димитриевичем (младшим сыном Ивана Димитриевича-старшего), который очень здорово помог молодому Юлу в те сложные непростые для эмигрантов годы, вместе со своим отцом научив его правильной игре на семиструнной гитаре и для начала разучив с ним пару десятков популярных цыганских и русских песен и романсов ("Очи чёрные", "Две гитары", "Окончен путь", "Не сердись, не ревнуй", "Соколовская гитара" и другие), затем разрешив ему выступать вместе с ними на одной эстраде. Как учили его цыгане - "пой не слишком громко, только до горизонта...". Кроме всего, благодаря дружбе с цыганами, Юл впоследствии стал заядлым и аззартным картёжником, иногда проигрывая всё заработанное.

И вот, вечером 15 июня 1935-го года, в большом парижском кабаре (говорят, что это был русский ресторан "Царевич", по другим сведениям - "Распутин") состоялся первый концерт Юла Бринера, исполнявшего цыганские песни своим низким глубоким тенором, в сопровождении 30-ти гитар(!). Юному певцу тогда еще не было и пятнадцати. Тот день он запомнил навсегда, как и совет, данный ему Иваном Димитриевичем-старшим (создателем труппы, отцом Алёши): "- Когда поешь с гитарой в руках, помни - ты должен выглядеть сильным, настоящим мужчиной!" Посетители многочисленных русских ресторанов в Париже, все кроме завсегдатаев и "своих", считали Бриннера "чистокровным цыганом", и были уверены, что он принадлежит к многочисленному семейному "клану" Димитриевичей. В течении нескольких лет Юл Бринер пел в парижских ресторанах, иногда выступая дуэтом со своей родной сестрой, будущей оперной певицей - Верой Бринер. На долгие годы жизни, Юл Бринер остался благодарен и запомнил ту безвозмездную помощь, которую ему оказал Алёша Димитриевич в те тяжёлые пост-эмигрантские времена. Не взирая на разницу в возрасте (почти 10 лет), объединяла их и общая эмигрантская судьба, знание родного русского языка, кроме прочего и то, что они оба в одно время бежали из большевистского Владивостока, а затем какое-то время вместе жили в Харбине, позднее волею судеб оказавшись в разное время во французской столице...

В конце 30-х, более-менее "встав на ноги" Юл занялся цирковым искусством, стал не плохим гимнастом и начал работать акробатом на трапеции, в знаменитом Цирке "Cir­que d'Hiver company". Но после несчастного случая, когда он повредил позвоночник, об этой работе пришлось забыть навсегда, и в 1938-ом году, Юл с возрастающим интересом устроился простым рабочим в русский театр Георгия и Людмилы Питоевых, в Париже. Играть ему там не пришлось, он подметал полы, устанавливал декорации, шил костюмы, но "театральный дух" навсегда заворожил его и он твёрдо решил к 30-ти годам стать настоящим актёром. Чуть позже, по рекомендательному письму от сво­ей ма­че­хи Ека­те­ри­ны Ива­нов­ны Кор­на­ко­вой (второй супруги отца, развёдшегося с матерью Юла в конце 20-х), он начал заниматься изучением актёрского мастерства у другого русского эмигранта, который после революции так же обосновался в Париже, - Михаила Чехова (приятеля отца Юла, до эмиграции работавшего в московском Театре МХАТ вместе со Станиславским). В 1939-ом, к девятнадцати годам, он уже работал в парижской театральной труппе М.Чехова, в Театре "des Mathurins", которая ставила тогда классические пъесы У.Шекспира.

Но, с началом 2-ой Мировой войны и немецкой оккупацией Франции, в начале 1941-го, Юл вместе с семьёй были вынуждены эмигрировать вначале в Англию, а затем в США. Юл покинул Францию в составе театральной труппы Михаила Чехова. По приезду в США, Юл Бринер почти не говорил по-английски, поэтому изначально был вынужден играть лишь маленькие роли в спектаклях Русского Театра М.Чехова. Находясь в Америке, попеременно живя и работая в штате Конне́ктикут и в Нью-Йорке, что бы как-то прожить и помочь больной матери, Юлу приходилось работать и швейцаром-вышибалой в барах, и рабочим на бензоколонке, и официантом, и натурщиком у фотографов, и водителем грузовика с театральными декорациями чеховского Театра, а по вечерам, усталый, он всё равно доставал свою любимую семиструнную гитару и вновь шёл выступать в ночные клубы, пел в ресторане "Голубой Ангел" на Бродвее, где исполнял цыганские песни и романсы считавшиеся в Америке экзотикой. Его часто приглашали на различные "парти" (вечеринки) по всему городу. Вскоре, по-немногу продвинувшись в изучении английского языка, он расширил свой репертуар, включив в него несколько песен в стиле американского "кантри" и даже добавил пару комических номеров. Кроме этого, ни на минуту не переставая мечтать об актёрской карьере, молодой Юл не упускал возможности и продолжал активно посещать курсы актёрского мастерства в театральной школе режиссёра Михаила Чехова (так же, как и Юл, перебравшегося в Америку). Первой заметной ролью Юла стало участие в спектакле-мю­зик­ле из китайской жизни - "Песнь лют­ни", состоявшейся в Бродвейском театре "Плимут" в 1946-ом году. За эту роль, роль эк­зо­ти­чес­ко­го пер­со­на­жа Цай Й­он­га, Юл Бриннер бы­л от­ме­че­н "Наг­ра­дой До­наль­дсо­на", вручаемой са­мо­му много-обе­ща­юще­му ак­тё­ру года. В скором будущем, эта роль и от­кры­ла Юлу Брин­не­ру до­ро­гу к пер­во­му нас­то­яще­му ус­пе­ху - он был приг­ла­шен на глав­ную роль в знаменитом мю­зик­ле "Ко­роль и я" и наконец, к 1951-му году Юл Бринер смог достичь первого пика своей актёрской популярности. Однако, почти до самого конца 40-х годов, Юл Бриннер (добавивший к тому времени к своей фамилии ещё одну букву "н", для более удобного произношения на английском), ни разу не упускал возможности поиграть на своей любимом инструменте, периодически продолжая петь и выступать по клубам со своей гитарой, продолжавшей выручать его в самые сложные моменты жизни... И даже кастинг-отбор на свою первую знаменитую роль в бродвейском мюзикле "Король и я", он получил не без помощи пения под гитару цыганской песни, привёдшей в восторг продюсеров мюзикла, своей "восточно-азиатской экзотичностью", так подходящей к роли "Короля Сиама"...

Вскоре после окончания 2-ой мировой войны, в 1946-ом году, после своей первой женитьбы на американской актрисе Вирджинии Гилмор, Юл Бриннер наконец-то смог получить "американское гражданство". В том же, 1946-ом у Юла и Вирджинии родился сын - Рок Бриннер. Спустя четыре года, в конце 40-х Юл уже становится признанной "звездой" Бродвейских мюзиклов и постановок. В 1954-ом году, когда на основе бродвейского мюзикла "Король Сиама" был снят телевизионный фильм "Король и я", а спустя 2 года, в 1956-ом в Голливуде был поставлен полнометражный кино-фильм "Король и я", принёсший Юлу престижную американскую кино-премию "Оскар" - "За лучшую мужскую роль"... Давняя мечта Юла наконец сбылась и актёр Юл Бриннер становится настоящей голливудской знаменитостью. В том же 1956-ом году, он снялся в фильме "Десять заповедей" (получившей огромное количество премий и номинаций), в котором Юл сыграл египетского фараона Рамзеса - эта роль лишь упрочила "звёздный статус" талантливого артиста...

Закадычный друг Юла - Алёша Димитриевич, в начале войны так же покинул оккупированную Францию и уехал на другой континент, в Южную Америку, в Аргентину, где ему пришлось работать на ферме по разведению лошадей, ну и конечно же много гастролировать с семейным ансамблем, он проехал с гастролями по Бразилии, Парагваю и Боливии, выступал танцором в знаменитом кабаре "Табарис" в Буэнос-Айресе, с успехом объездив за долгие годы с семейной труппой почти всю Латинскую Америку. Его коронным номером во время выступления, было великолепное "двойное сальто", приносившее неизменный успех. В итоге, за свои лучшие качества, Алёша получил от местного цыганского клана высший цыганский титул - "Цыганский Барон"...

Начало войны и тяжёлое послевоенное время, более чем на 20 лет разъединило судьбы двух друзей - Юлия Бриннера и Алёши Димитриевича, юность и молодость которых десять лет прошла рядом, в самые нелёгкие времена, и сплотила их дружбу на долгие годы...

НА ФОТО: Юный 16-летний Юл Бринер (Юлий Борисович Бринер) - будущий знаменитый кино-актёр и голливудская кино-звезда с гитарой в Парижском ресторане (фото - Париж, 1936 год)

Content-Disposition: form-data;

Говорят, что Цыгане до сих пор почитают и признают Юла Бриннера, своим, - Цыганом. И что, он и сам, с определённого возраста, стал считать себя русским цыганом. В день 4000-го представления своего знаменитого мюзикла "Король и я" Юл узнал, что у него неоперабельный рак лёгких (долгие годы актёр много курил, до трёх пачек в день). За месяц до смерти он вдруг прогнал свою последнюю (четвёртую) жену-китаянку, танцовщицу из его мюзикла "Король и я" - Кэти Ли (Кэ­ти Ям Чу) (его почему-то страшно раздражало, что она не понимает русского языка) и потребовал, чтобы за ним ухаживала его дальняя родственница, двоюродная сестра - кузина Ирина Феликсовна Бринер, с которой до этого он не общался много лет. Несмотря на адские боли, Юл куражился, острил, аккуратно раз в неделю требовал сбривать с головы остатки волос, одевался исключительно в чёрное - свой излюбленный цвет. До последних дней старался поддерживать себя "в форме" насколько это было возможно, даже при том, что не вставал с постели. И в последние месяцы жизни говорил с Ириной только по-русски, напрочь отрицая английскую речь.

Юл умирал долго, в течении пяти недель... Незадолго до конца он потребовал гитару, долго задумчиво перебирал струны, вздыхал, а потом всё же запел, заполняя комнату своим сильным баритоном: "Окончен путь, устала грудь, и сердцу хочется немного отдохнуть…", и далее "Прос­той ко­нец, прос­той не­ле­пый слу­чай..."
Юл Бриннер умер в Нью-Йорке, 10 октября 1985-го года, его прах был перевезён и захоронен во Франции. Ему было 65 лет... Когда вскрыли его завещание, родственники и друзья были потрясены: всё свое огромное состояние - 20 миллионов долларов - Юл, тем не менее, оставил своей последней жене, с которой прожил всего два года. Четверым детям не досталось ни цента. "Загадочная русская душа!" - пожали плечами американцы...

Юл Бриннер всегда помнил о своих настоящих корнях, и на русском языке Юл говорил всю свою жизнь. Он прекрасно читал книги на русском, в юности прочел всего Достоевского, у него было полное собрание сочинений этого писателя. Правда, со временем, Юл почти разучился писать на родном языке (чему причиной явилось отсутствие необходимой практики, "языковой среды" и долгая жизнь за границей). Всю свою жизнь Юл многократно использовал свой "звездный статус" для участия в кино-картинах, пропагандирующих русскую классическую культуру, а так же, сыграл немало ролей в фильмах, связанных с "политическими" реалиями Второй мировой и "холодной" войн.
В 1956-ом году, он снялся в своём первом фильме о России, в американской исторической драме - "Анастасия", русского режиссёра-эмигранта Анатоля Литвака (фильм получил несколько престижных кино-премий, в том числе 2 "Оскара"), в котором Юл сыграл одну из главных ролей - генерала Сергея Павловича Бунина.
Далее, в 1958-ом, он играет в фильме "Братья Карамазовы" (роль - Дмитрия Карамазова), по классическому произведению Ф.Достоевского, и пусть этот фильм может показаться русским зрителям чисто "голливудским представлением" о Достоевском, но в то время для американцев этот фильм был самым первым знакомством с творчеством всемирно-известного русского писателя, в итоге фильм получил множество призов на самых разных мировых кино-фестивалях.
Немногим позже, в 1959-ом, Юл сыграл характерную роль (одну из главных ролей в фильме) советского военного офицера - Майора Серова, в американской драме "Путешествие" (того же, русского режиссёра-эмигранта Анатоля Литвака), снятую по реальным событиям и рассказывающую о сложном и трагическом времени печально-известного венгерского восстания рабочих 1956-го года против "сталинистской диктатуры", подавленного не без преступного вмешательства советского правительства, бросившего на разгром восстания в Будапеште около двухсот тысяч советских солдат (!), почти пять тысяч танков и остальной бронетехники(!) и десятки бомбардировщиков и реактивных истрибителей (эти числа почти вдвое больше, чем Гитлер использовал в нападении на Советский Союз в Плане "Барбаро́сса", в июне 1941-го года!).
В 1962-ом, Юл Бриннер играет главную роль (роль - Тараса Бульбы) в американо-югославской экранизации исторического романа "Тарас Бульба" по книге Н.Гоголя, и хотя, к сожалению, сам фильм получился не из лучших в фильмографии актёра, игра Юла Бриннера была в нём превосходна, а сам фильм так же получил несколько престижных кино-премий в различных номинациях.
В 1967-ом, Юл Бриннер сыграл главную роль "супер-агента" ЦРУ Дэна Слейтера (роль "одного за двоих"), противостоящего хитроумной операции КГБ, в захватывающем английском "шпионском" триллере "Двойник".
В 1969-ом, вместе с популярным советским актёром и режиссёром Сергеем Бондарчуком (поставившем всемирно-известную экранизацию "Войны и Мира" по роману Л.Толстого), Юл Бриннер снялся в роли югославского партизанского командира - Ивана Владо, в эпической военной драме о битве югославских партизан на Балканах в 1943 году, против немецкой армии в Восточной Боснии - "Битва на Неретве" (пр-во: Югославия/ГДР/США/Италия). Картина "Битва на Неретве" получила престижную кино-премию "Оскар" - "За лучший иностранный фильм 1969 года".
Наконец, в 1973-ем, в последние годы своей долгой "звёздной" кино-карьеры, Юл Бриннер в очередной раз снялся в фильме на тему "холодной войны", французско-итало-немецком политическом "шпионском" детективном триллере - "Змей", рассказывающем о противостоянии советской и западных разведок, в котором Бриннер играет главную роль, роль советского Полковника КГБ - Алексея Фёдоровича Власова, буд-то бы "разочаровавшегося" в "идеалах коммунистического строя" и решившего пойти на измену Родине, попрося политического убежища у французских и американских властей, которые, однако, не торопятся верить советскому "перебежчику", продолжая считать его "крупным советским шпионом" ведущим хитроумную "двойную" игру... Фильм "Змей" до сих пор смотрится с интересом и пользуется неизменным успехом у зрителей, впрочем как и многие другие картины с участием Юла Бриннера, на сегодняшний день ставшие Классикой Мирового Кинематографа.

В среднем, за свою актёрскую деятельность Юл Бриннер обращался к российско-советской "теме" в своём кино-творчестве каждые 3-4 года, учавствуя и "продвигая" на мировые экраны экранизации лучших российских классических произведений, произведений о Второй Мировой войне, а так же, заостряя внимание зрителей на проблемах "советского строя" и "холодной войны" в целом. Думается, что такое немалое количество фильмов о России и СССР в фильмографии актёра, в действительности были связаны не только с "выбором продюсеров" и общей тенденцией увлечения западного кинематографа и зарубежных зрителей "темой советской Красной угрозы" и интересом к "лубочной России", а прежде всего являлось личной позицией самого артиста и человека Юла Бриннера, до конца своих дней интересовавшегося судьбой своей настоящей Родины и свято храня свои русские традиции, которыми насквозь пронизано всё его кинематографическое и песенное творчество. По воспоминаниям друзей и очевидцев, Юл Бриннер, большую часть жизни проживший в США и Европе, всегда активно и постоянно пропагандировал русское искусство. В связи с этим думается, что если бы Юл Бриннер (по воспоминаниям родных, всю жизнь мечтавший посетить Родину своего детства) смог бы дожить до 2001-го года (когда новый президент, на весь мир открыто объявил о принятии Закона о репатриации всех бывших "беженцев" и автоматическом разрешении на получение ими российского гражданства), то знаменитый актёр обязательно воспользовался бы подобной возможностью и посетил сегодняшнюю Россию...

К слову говоря, такая возможность у семьи Бринеров уже была, однажды... Сразу после окончания Великой Отечественной войны, многим эмигрантам, по разным причинам покинувшим Россию в период с 1921-го по 1940-ой годы, было разрешено вернуться обратно на Родину, причём с одновременным предоставлением гражданства. Были приняты правительственные Указы - "О восстановлении в гражданстве СССР подданных бывшей Российской империи, а так же лиц, утративших советское гражданство, проживающих на территории Маньчжурии" и "О восстановлении в гражданстве СССР бывших подданных Российской империи, а также лиц, утративших советское гражданство, проживающих во Франции". Затем действие этих указов распространили и на бывших соотечественников, живших в Шанхае, Харбине и других провинциях Китая (благодаря этому Указу в СССР вернулся обратно певец Александр Вертинский), а так же указ распространился на соотечественников живших - в Югославии, Болгарии, Чехословакии, Венгрии, Румынии, Турции и других странах. В результате этих Указов, в период с 1946-го по 1962-ой годы, в СССР вернулась некоторая часть бывших эмигрантских "беженцев", ОДНАКО большая половина русской эмиграции за рубежом, не проявила тогда особого энтузиазма в связи с упомянутыми указами. Те же, кто, поддавшись агитации советской репатриационной комиссии, поспешили в СССР, быстро убедились, что его режим так и не изменил своего репрессивного отношения к ним, "бывшим" белогвардейцам, старинной русской аристократии, интеллигенции и дворянской знати. Для "рабоче-крестьянской власти", все они были заклеймены словом - "бывшие". Найти работу было практически невозможно, условия жизни стали ещё хуже чем за границей и в итоге, многие из них бросились назад, в "повторную эмиграцию"...

Идею репатриации дискредитировала и внешняя противоречивость "возвращенческой политики" Москвы. С одной стороны, были попытки склонить или даже заставить вернуться в Россию тех, кто этого не хотел (имелись даже случаи насильственных облав на эмигрантов в Праге, Софии и Белграде). А, с другой стороны, зачастую некоторым желающим вернуться на Родину, специально чинились препятствия. Наиболее "ретивых" из числа эмигрантов, спец-службы МГБ устраняли прямо за границей. Создавалось впечатление, что вся "затея" с репатриацией, в действительности преследовала своей целью "заманить" обратно в СССР, тех представителей русской эмиграции, пребывание которых за рубежом расценивалось советскими властями как "угроза собственной безопасности" (это касалось известных учёных, специалистов-изобретателей, бывших белогвардейских военных, некоторых представителей творческой интеллигенции и т.д.). Все это и обусловило тот факт, что "репатриация", инициированная "волной всеобщей эйфории" после победы СССР над фашистской Германией, быстро "захлебнулась" сама в себе. Например, во Франции правом на "восстановление в гражданстве СССР" воспользовалось только около 11 тысяч эмигрантов, и лишь около 2-х тысяч из них реально вернулись в Союз. Глубокое разочарование среди эмиграции вызывали множественные аресты и насильственный вывоз в Союз эмигрантов из Праги и Белграда, после их освобождения советскими войсками (напрмер, таким образом был арестован и трагически погиб в лагере для интернированных талантливейший русский певец Пётр Лещенко). Среди арестованных называли и князя П.Д. Долгорукова, лидера партии "евразийцев" П.Н. Савицкого, директора Русского исторического архива в Праге С.П. Постникова и многих других...

Подобные известия побуждали большую часть бывших россиян, покинувших Россию в период Гражданской войны и позднее, навсегда принять решение стать "невозвращенцами". К "невозвращенцам" примкнули и многие остававшиеся на Западе бывшие военнопленные немецких концлагерей (попавшие во время 2-ой мировой войны в "союзнические оккупационные зоны") и так называемые "перемещённые" лица (вывезенные из СССР на работу в гитлеровскую Германию), так как на Родине всех их, как правило, не ожидало ничего хорошего. Как известно, большую часть военнопленных в СССР ждали либо лагеря, либо расстрел, в результате чего многие из них тоже решили остаться за границей (впоследствии, эта новая послевоенная "эмигрантская волна" была названа - "третьей"). Из-за это самой "двойственности" указа о репатриации, в СССР так и не решились вернуться ни знаменитый певец Юрий Спиридонович Морфесси, ни писатель и нобелевский лауреат Иван Алексеевич Бунин, ни певица и киноактриса с мировой известностью Иза Яковлевна Кремер, ни известнейший писатель, поэт и драматург Владимир Владимирович Набоков, ни популярная кино-театральная актриса О́льга Влади́мировна Бакла́нова, ни великолепная петербургская балерина Матильда Феликсовна Кшесинская, ни танцор и балетмейстер Вацлав Фомич Нижинский, разумеется не вернулись в СССР ни прославленный боевой генерал Антон Иванович Деникин, ни председатель "временного правительства" Александр Федорович Керенский и многие-многие другие известные политические и культурные деятели, представители старинных княжеских и дворянских родов.

И само-собой разумеющееся, в новую "про-коммунистическую" тоталитарную Россию не вернулись из Франции свободолюбивые певческие цыганские семьи Димитриевичей, Поляковых и Шишкиных, как не вернулась из Болгарии казачье семейство Чернорубашкиных (семья будущего певца Бориса Рубашкина), как не приехала из-за границы обратно Советскую Россию и семья Бринеров, поскольку для новой "советской власти" Бринеры навсегда остались прежде всего "угнетателями трудового народа", владельцами шахт, рудников и копей (на которых трудилось более 3-х с половиной тысяч горняков!), промышленниками и купцами (как некогда сказал в своём стихотворении "Мистер Твистер" о капиталистах, поэт С.Маршак: "Владельцы заводов, Газет, пароходов..."), хотя в перво-очередной действительности, отец Юла, Борис Юльевич Бринер прежде всего был высококлассным специалистом горного дела, изобретателем и новатором, с отличием окончившим Горный институт при Санкт-Петербургском университете, да и к своих рабочим Борис Бринер всегда относился с должным уважением, обеспечивая их всем необходимым для достойной жизни. Даже сам "вождь революции" Ульянов-Ленин, во времена образования на Дальнем Востоке так называемой "Дальне-Восточной Республики" ("ДВР", имевшей тогда своё собственное демократическое правительство и отдельный независимый юридический статус в рамках России) в 1922-ом году лично связался с Борисом Бринером, и по причине огромной сложности горно-добываемого предприятия, предложил ему самому продолжать управление этими (своими же) рудниками, но на новых условиях: делить доход с советским правительством. Борис Бринер согласился. Последующие пять лет (до 1927-го), несмотря на скорую смерть Ленина, это "обоюдное" соглашение строго выполнялось. Однако, к 1928-му году, когда Дальний Восток практически окончательно был захвачен "советской властью" ("де-факто" и "де-юре"), политика свободной торговли - "НЭП" подошла к своему "логическому" завершению, а в стране началась тотальная "национализация" всех частных предприятий, промышленникам такого крупного масштаба как Борис Юльевич Бринер, уже стало крайне опасно находиться в СССР и отец был вынужден перевезти свою семью в более спокойное место, в китайский город Харбин, в провинцию Манчьжурия, а сам, по вызову властей, поехал в Петроград решать судьбу своего горно-добывающего предприятия. Находясь в Петрограде, отец Юла чуть было не подвергся аресту за "контрреволюционную деятельность", из-за разности взглядов на ведение дела и не желание идти на компромисс со "сталинским режимом". В течении двух лет, Борис Бринер находился под "домашним арестом" в Петрограде, консультируя "новых владельцев" своего бывшего дальне-восточного горного предприятия, а затем, с огромным трудом, благодаря "связям" и своим вторым (швейцарским) документам, в начале 30-х годов ему удалось вырваться из СССР и вслед за семьёй выехать во Францию, куда к тому времени из захваченного японскими войсками Харбина благополучно перебралась семья Бринеров. Всё нажитое семьёй имущество, в спешке переездов осталось брошенным в России, а семья Бринеров на целое десятилетие осела в Париже, пока трагические события Второй Мировой, вновь кардинально не перевернули им жизнь, опять превратив их в "беженцев", оставив без средств к существованию...

Как ни один на­род в ми­ре , рус­ские, ока­зав­ши­еся за ру­бе­жом, внес­ли неп­ро­пор­ци­ональ­но ог­ром­ный вклад в на­уку и куль­ту­ру стран, где они ока­за­лись. Труд­ная судь­ба вы­тол­кну­ла их за ру­беж на грань вы­жи­ва­ния. Но та­лант, ве­ра в свои си­лы и во­ля к по­бе­де не да­ли сло­мать­ся. На­обо­рот, прос­ла­ви­ли на весь мир.
Сре­ди имен Иго­ря Си­кор­ско­го, Иго­ря Стра­вин­ско­го, Сер­гея Рах­ма­ни­но­ва и дру­гих по­чет­ное мес­то за­ни­ма­ет Юл Брин­нер, ро­див­ший­ся во Вла­ди­вос­то­ке и умер­ший в Аме­ри­ке.

(с) Специально для сайта "Северная Энциклопедия"
По материалам интернет-изданий, интервью, архивных сведений и исторических источников.
-------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------- -------------------------------------------------

ФОТО с конверта винилового диска: Юл Бриннер и Алёша Димитриевич

В 1967-ом году, Юл Бриннер вместе с Алёшей Димитриевичем записали уникальную виниловую пластинку, диск-гигант - "Мы цыгане" (англо-язычный вариант названия: "Цыган и Я"). Тираж этого диска был огромен, и до Юла Бриннера доходили слухи , что на его Родине в СССР, пластинка пользуется неизменной популярностью в народе, и ей заслушиваются даже самые высокопоставленные "партийные" чиновники... Немногим ранее, на экраны советских кинотеатров вышел культовый ныне вестерн "Великолепная Семёрка", а в 1966-ом - его продолжение "Возвращение Семёрки" и о Бриннере узнала вся страна... Когда-то, ещё в середине з0-х годов в Париже, юная цыганка Маруся Димитриевич (младшая дочь Ивана Димитриевича-старшего), очарованная пением молодого Юла, нагадала ему по-руке, что он будет Королём: "- Ты, Юл, станешь королем! Увидишь - сбудутся мои слова...". И вот слова цыганской гадалки сбылись - Юл наконец стал популярен не только за границей, но и на своей Родине! Но, какой же в этом всём был сарказм судьбы!!

Добавлено (2008-02-04, 00.12.18)
---------------------------------------------
Слышал раньше Алёшу Дмитриевича,и обратил внимание на некоторое сходство в манере исполнения с А.Д.С.,очевидно он так же в определённой степени повлиял на творчество А.Д.С.

К сожалению, до сих пор ни разу (ни по ТВ, ни по другим источникам) так и не был показан музыкальный художественно-документальный теле-фильм о певце Алёше Димитриевиче, под названием - "Цыган Алеша", снятый в 1996 году (к 10-летию со дня смерти Алёши Димитриевича), по инициативе популярного цыганского певца, исполнителя романсов и цыганских народных и авторских песен, Заслуженного артиста Российской Федерации и виртуозного музыканта-скрипача - Николая Ивановича Эрденко (умер 27 марта 2006 года) - представителя старинной музыкальной цыганской династии, создателя семейного ансамбля "Джанг" (ставшего популярным во многих странах) и музыкального руководителя известного Театра "Ромэн" в Москве. Николай Иванович Эрденко сам сыграл в этом фильме роль Алексея Ивановича Димитриевича. Песни из репертуара Алеши Димитриевича и Владимира Полякова в фильме звучат в сопровождении московского цыганского ансамбля "Джанг". Своими воспоминаниями в фильме делятся люди, лично знавшие А.Димитриевича - Татьяна Лещенко-Сухомлина, певица Наталья Медведева и артист Игорь Кваша. Показаны редкие фотографии и могила А.Димитриевича. К сожалению, по причине незаинтересованности этой темой российских прокатных компаний в 90-ые годы, эта документальная картина тогда не увидела свет и не имела проката. Непонятно какие причины существуют теперь, но наше телевидение до сих пор не показало этот фильм.

В фильме "Цыган Алёша" звучат воспоминания бывшей эмигрантской певицы Натальи Георгиевны Медведевой (умерла 3 февраля 2003), когда-то работавшей вместе с А.Димитриевичем на одной сцене в парижском ресторане "Распутин" и незадолго до смерти пытавшаяся записать воспоминания "звезды цыганской песни" для своей авто-биографической книги. Но Алёша был уже очень стар, сильно болел, и поэтому многое путал в датах, местах событий и так далее. В итоге, насыщенной беседы не получилось, однако Наталья Медведева собрав всё что ей удалось узнать о певце, посвятила ему несколько глав в своей автобиографической книге - "Моя борьба", вешедшей в 1994 году и ставшей букинистической редкостью. А музыкант Николай Ива́нович Эрденко, ещё в 1996 году посвятил Алёше Димитриевичу свой альбом, созданный на основе репертуара знаменитого певца - "Москва - Париж" (Светлой памяти А.Димитриевича). Николай Ива́нович Эрденко сделал многое для популяризации цыганской песни, как в России, так и за рубежом и ещё в середине 80-ых годов прошлого века записывал альбомы-посвящения знаментому цыганскому исполнителю. Как говорил покойный цыганский музыкант Николай Иванович Эрденко: " - Пение русских цыган не рассчитано на большой зал и массу публики. Цыганский певец в России, стремиться разгадать настроение слушателей, передать им некую тайну, скрытую в каждой песне, романсе, в каждой мелодии...". Именно таким артистом и являлся Алёша Димитриевич.

-------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------- -------------------------------------

ЦЫГАНСКАЯ ЗВЕЗДА АЛЁШИ ДИМИТРИЕВИЧА

Особого расцвета цыганская культура достигла именно в ХХ веке и подарила миру множество талантливых цыганских имён в различных областях культуры, музыки, кинематографии, и спорта. По общему признанию, приехав в конце 20-х годов в Европу, именно Алёша Дмитриевич в своё время положил начало благодатным корням настоящей отечественной цыганской музыки (той самой, традиционной российской), некогда надолго потерянной для России, и эмигрировавшей вместе с цыганскими музыкантами после революции. Объехав почти весь мир вместе с семейным ансамблем "Труппа Ивана Димитриевича" под управлением своего отца, Алёша Димитриевич привнёс в свою знаменитую универсальную исполнительскую манеру, уникальный музыкальный сплав из элементов джаза, блюза, свинга, испанского стиля "фламенко", аргентинского "танго", французского "шансона", цыганского "фолка" и настоящего позабытого русского "романса". Но больше всего поражала его манера — он как будто-то добавлял в песни музыкальную стилистику "свинга" 50-х, от чего они становились более ритмичнее и мягче, что даже блатняк начинал звучать культурно. Он смог соединить старинный романс и цыганскую песню, со свингом — в этом была его наилучшая исполнительская "фишка". Впрочем, у него и других импровизационных "фишек" хватало с избытком. Иногда в его выступлениях чувствовалось и большое аргентинское влияние. Порой он пел так, как поют некоторые певцы в стиле "танго". Кроме этого, в его широкой исполнительской манере было много вещей, которые он взял из Латинской Америки. Часто бывало, что одну и ту же песню, он каждый раз пел совершенно по-другому, по-новому, что являлось проявлением вольного цыганского стиля. Причём его истинное исполнение никогда не было стилизацией, которая, к примеру, позднее "зацвела" в цыганской музыке в СССР, где после революции 17-го на смену уехавшим "хоровым" ("яровым") цыганам-"калдерашам" (kalderaša) или как их ещё называют в России - цыгане-"сэрвы", на советскую эстраду пришли "таборные" цыгане (попросту торговцы, так называемые цыгане-"кафари"), "искусство" которых стало сугубо подражательным (подражали конечно же уехавшим "хоровым" цыганам). Все это происходило под "мудрым партийным руководством", и форма подачи была вроде бы "народная", но содержание всё более становилось официальным. Как Зыкина и Хор Пятницкого. А в это время, параллельно, за границей происходило бурное развитие цыганской музыки... Кстати, как рассказывает "цыганский кодекс", у настоящих "хоровых" цыган-калдерашей (зарабатывавших на жизнь исключительно пением, танцами и игрой на музыкальных инструментах) испокон веков было наложено строжайшее табу на какую-либо другую деятельность кроме музыки, даже включая свойственное большинству цыган - "гадание" (занимаются цыгане-"ловари").

Известно, что во времена своего правления Ленин и Гитлер физически истребляли цыган, как таковых. Ленин потому, что кочевое, таборное "фараоново племя" никак не укладывалось в "марксистскую теорию" и к пресловутому "пролетариату" никак не подходило, поэтому цыгане в начале появления СССР массово уничтожались. А Гитлер - потому, что не считал цыган "арийцами", хотя таинственное "фараоново племя" к истинным арийцам было, вероятно, гораздо ближе, чем австрийский ефрейтор Адольф Гитлер. В начале 30-х годов в СССР произошла некая "реабилитация" (после того, как цыган, как племя, уничтожили). В 1931-ом году в Москве, для привлечения иностранных туристов и выкачивания из них валюты, даже открыли советский цыганский театр "Ромэн" при Главискусстве Наркомпроса РСФСР, причём задача театра тогда определялась так: "театр должен пропагандировать переход цыган к оседлой трудовой жизни". Художественным руководителем театра стал М.И.Гольдблат (сам не цыган), а позже С.А. Баркан (тоже не цыган). В русской эмиграции о театре "Ромэн" даже бытовал такой анекдот, будто бы однажды кто-то спросил директора театра "Ромэн" С.Баркана: "Скажите, пожалуйста, сколько у вас в театре настоящих цыган?" На что Баркан будто бы ответил: "Кроме меня и Рабиновича, остальные все евреи". Это, конечно, шутка, в театре "Ромэн" тоже были цыгане, но их было очень и очень мало. Назывались лишь несколько цыганских фамилий: Сличенко, Тимофеева, Волшаниновы, Жемчужина, Шишков, Туманский, и ешё несколько. Исторический же факт: Цыгане, как племя, в СССР были уничтожены.

Настоящая же цыганская аристократия - знаменитые семейные Хоры с много-вековой историей, из Петербурга, Москвы, и других мест, выступавшие в известных столичных кабаре-ресторанах "Яр" и "Стрельна", в "Новой Деревне" под Петербургом и в "Мокром" (семейные "кланы" Шишкиных, Соколовых, Паниных, Поляковых, Орловых, Лебедевых, Янковичей, Панковых, Губкиных, Массальских, Димитриевичей, Дулькевичей (остались в СССР) и другие), успевшие уехать за границу и сумевшие в новых условиях продолжить свою работу, в дальнейшем добились заметного признания во Франции, Германии, Испании, Англии, Ирландии, Норвегии, США, Бразилии, Аргентине и ряде других стран. "Хоровые" цыгане впитывали в себя самые разные музыкальные стили Центральной Европы, особенно той её части, где происходило активное становление цыганской музыки. И хотя исполняемую ими музыку часто можно легко идентифицировать с музыкой многих стран (например, с армянской, греческой, еврейской, балканской или русской), но аранжировки и исполнение цыган всегда отличала та свобода и гибкость, что делает их звучание неповторимым. Хоровые цыгане, погружаются в музыкальную культуру тех мест, где им приходиться выступать, и как бы "присваивают" её, создавая некий синтез жанров, стилей и направлений. Столетиями кочуя по разным местам, играя на городских и деревенских свадьбах, праздниках, выступая на площадях или прямо в поле, услышав в новом городе неизвестную мелодию, цыгане подхватывали её, наполняя новым эмоциональным содержанием. Многие песни и мелодии вдруг обрывались на середине, превращаясь в другие. Встреча с иными культурами, желание играть для непосвященных, ради заработка, и привели к появлению цыганской народной музыки. Важным моментом для становления и развития настоящего цыганского фольклора всегда являлся тот факт, что народная музыка живёт только тогда, когда доходит до слушателя, когда её бережно передают из поколения в поколение, а она - распространяется, видоизменяется и адаптируется к новым течениям моды и времени. До революции состояние цыганской музыки в России было уникальным. Очень точно сказал о цыганской культуре писатель-классик русской литературы Лев Толстой (тоже любивший слушать цыганское пение):
"- Цыганская музыка особа. Она стоит по-середине, между музыкой учёной и музыкой народной".

После длительного гастрольного турне по миру, в 1927-ом году семья Ивана Димитриевича-старшего (насчитывавшая к тому времени уже около 30-ти человек: 4 сына и 4 дочери, со своими мужьми, жёнами, детьми и внуками) надолго обосновалась во Франции. В Париже "Труппа Димитриевичей" попала в знаменитый ресторан "Эрмитаж", находящийся на Елисейских полях, где на тот момент работали многие знаменитые русские исполнители: Александр Вертинский, Юрий Морфесси, Надежда Плевицкая, Нюра Массальская, Настасья и Владимир Поляковы и другие известные артисты русской эмиграции. Здесь же, в "Эрмитаже" впервые взошла Звезда Таланта Алёши Димитриевича, и уже вскоре он с семьей перебрался в самое сердце Парижа - на гору Монпарнас, где надолго утвердились в первом (после революционных событий в России) русском Кабаре-Рюс - "Золотая рыбка", открытом греком по-национальности, господином Воронисом. Пик сногсшибательного успеха семейного Дуэта сестры Вали и Алёши Димитриевичей во Франции, пришёлся на начало-середину 30-х годов, к тому моменту, когда в Париже появилось новое поколение публики, уже не знавшей в прошлом знаменитых русских артистов 1910-20-х годов, таких как А.Вертинский, В.Поляков, Ю.Морфесси и других. И с этого момента молодые Димитриевичи поют и пляшут в Париже так, как никто до них этого здесь не делал. Успех был просто бешеный и невероятный. Свои феноменальным талантом и высоким исполнительским искусством, они напрочь поразили и завоевали парижскую публику - ведь они были так похожи на реальных "сказочных" цыган из "древней мифологии". На их выступления приходили посмотреть многие русские представители творческой интеллигенции: писатели А.Толстой, А.Куприн, И.Бунин, известный театральный режиссёр и драматург М.Чехов, певец и друг семьи Александр Вертинский, актёр и режиссёр Иван Мозжухин, знаменитый французский лётчик и любитель цыганской песни Н.Г.Севереки, известный балетный танцор Сергей Лифарь, выступления Димитриевичей слушала и будущая "королева русского романса" юная Алла Баянова и многие другие.

Ещё при своей жизни Алёша Димитриевич заслуженно получил несколько характеризующих его талант, титулов и прозвищ. Его называли - "Цыганским Высоцким" и "Главным цыганом XX века", а в далёкой Аргентине за свой непревзойдённый талант он получил редкий почётнейший титул - "Цыганский Барон"! По воспоминаниям друзей, родных и близких, Алёша Димитриевич был - самым настоящим цыганом (в прямом понимании), и не только по душе, но и по стилю всей своей довольно длинной жизни. Никакого намека на богемный образ жизни в нём не было. Он не умел читать и писать, и не ударил палец о палец, чтобы попытаться идти вверх "по лестнице успеха". Он мог феноменально чувствовать песню, у него был бешеный нюх! Но его не интересовала карьера, он жил и умирал каждый день в парижском ресторане, и это для него было превыше всего. Деньгам цену знал, но деньги не копил. Говорил: “- Лучше у меня будет много друзей, чем много денег!”. Зато когда он пел, наступал мистический момент волшебства. Характерный случай вспоминал в своём интервью болгарский гитарист Костя Казанский, неоднократно записывавшийся и выступавший вместе с Алёшей (а так же с В.Высоцким, В.Поляковым и другими артистами): "- Однажды мы выступали с А.Димитриевичем в Вашингтоне (1984 год), концерт был для нас очень тяжелый - проблемы с гитарой, да и просто устали от гастролей. И вот, после концерта, вместе со "звёздной парой" - оперной певицей Галиной Вишневской и её супругом, дерижёром и музыкантом Мстиславом Ростроповичем, к нам после концерта подошёл батюшка из русской православной церкви и говорит: "- Знаете, когда Алёша поет, возникает какое-то духовное, священное ощущение..!". А когда в Париж, в конце 70-х приезжала известная советская поэтесса Белла Ахмадулина с театральным художником Борисом Мессерером, актиса Марина Влади и Владимир Высоцкий решили специально пригласить их в "Распутин", послушать своего друга, Алёшу. И после нескольких песен Ахмадулина внезапно сказала Высоцкому: "- Господи, на каком же языке он поёт!? Давай, напишем ему слова..!" На что Высоцкий ответил: "- Оставь..., это его язык, русский язык Алёши Димитриевича!"
Была у Димитриевича такая манерка — вворачивать всякие сленговые и старые словечки, вместо привычного текста. Например, вместо “ты моя мурка”, он пел “ты моя маслинка”. Так он делал и на сцене. и во время записей пластинок.

Париж как будто бы сразу принял Алёшу, многие парижские рестораны помнят его до сих пор. Парадокс, но факт — что в профессиональном смысле он не имел большого голоса, и как утверждают другие цыгане-конкуренты, у него его вообще небыло, а при этом спрос на цыгана Алёшу в Париже всегда был большой (хозяева ресторана специальной "графой расходов" даже дополнительно оплачивали его сольные выступления в зале, за что в итоге он пулучал гораздо большую оплату за свой труд, по сравнению с другими артистами). Он пел в самых роскошных кабаре и ресторанах, у него была уйма поклонников, среди которых имелось много богатых и знаменитых людей. Его приходили послушать богатые арабские шейхи, популярные актёры и актрисы - Робер Осейн, Ален Делон, Катрин Денёв, писатель Жозеф Кессель и даже тогдашний президент Франции Франсуа Миттеран. Среди его друзей были - миллионер и король мирового кино-экрана Юл Бриннер, всемирно-известный индийский актёр Омар Шариф, поэт и певец Владимир Высоцкий и актриса Марина Влади, всемирно-известный дерижёр и музыкант Мстислав Растропович и знаменитая оперная певица Галина Вишневская, художник и скульптор Михаил Шемякин, ансамбль братьев "Цыгане Ивановичи", знаменитая эмигрантская исполнительница русских и цыганских романсов Евгения Шевченко, звезда болгарской эстрады 70-х певец и музыкант Константин Казанский, соавтор "французских" пластинок В.Высоцкого, А.Димитриевича и В.Полякова. Вместе с Алёшей на одной сцене выступали: российский певец Эдуард Хиль, эмигрантская певица Наталия Медведева, цыганский исполнитель Лёня Булатов, музыканты известного цыганского Трио из Австралии, ныне живущий в Париже российский актёр Театра Сатиры и конферансье Михаил Полищук, известная цыганская исполнительница Зина Павлова и многие-многие другие. Одни - приходили в “Распутин” просто слушать его, и восхищаться. Другие — за свои деньги, помогали ему записать и выпустить пластинки. Его талант и конечно сама личность, никого не оставляла равнодушным.

Алеша очень любил - петь для того, кто его слушал. Любил петь и никогда не заставлял себя просить. Пел и за деньги, и просто так. Он очень тонко чувствовал клиента и знал, что следует исполнить тому или иному заказчику, легко доводя того до слёз. И уж тут щедрости клиента не было предела. Красоту цыган можно понять через песню. Если человек так раскрылся, сумев через музыку рассказать о каких-то глубинных вещах, о которых невозможно поведать словами, его будут любить, ему отдадут все что есть, и пойдут за ним куда угодно. Многие посетители ресторана обожали, чтобы на сцене было больше гитаристов, было громче и пели все вместе. А Алёша пел тихо - ведь романс вещь камерная, его нельзя кричать. Романс, будто - вздох. Самое главное - как ты его споёшь. Он любил петь для себя, не на публику, не ради денег. И часто приговаривал: "- Я вам спою, как - полагается". Димитриевич не был похож на цыгана в своем пении. Его голос "зазнобисто" не дрожал, не выводил рулады и не "рвал страсть в клочья". Да и репертуар у него частенько бывал еще тот — уличные, хулиганские песни, одесский блатняк, который другие цыгане обычно просто не брали. А тембр его голоса, был такой мужской, глубокий, но в то же время с хрипотцой... Вот портрет Алёши Димитриевича того времени — скромный, но достойный костюм, шейный платок. Во рту — сигарета. Причем всегда. А если берет гитару и начинает петь, то сигарету фильтром вставляет в ухо. И пока поёт, дым валит из уха...

Главными жизненными приоритетами цыгана Алёши всегда были — супруга-фрацуженка Тереза, друзья, свобода и песня.
Любимой песней Димитриевича, как ни странно, был романс “Я вас любил”, но его Алёша никогда прилюдно не исполнял, потому что на концертах его пела старшая сестра Валя. А самый душещипательный романс, который он исполнял в кругу самых близких друзей, был - “Что делать, сердце?..”

Я милого узнаю по походке.
Он носит, носит брюки галифе…

В растяжку, в полном кайфе хрипит Гарик Сукачев. И душа, погоняемая гитарами и аккордеоном, уносится далеко. Впрочем, не так уж и далеко — в Париж, где про брюки-галифе когда-то пел знаменитый цыган Алёша Дмитриевич. Тот самый, который банальный кич сумел возвести в ранг искусства. Тот самый, который был и остается кумиром всех цыган, рокеров и истинных ценителей народной, цыганской и блатной песни.

/По архивным и интернет-материалам/
(с) Специально для сайта "Северная Энциклопедия"
Февраль, 2008 год
------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------ ---------------------------------------

УНИКАЛЬНЫЕ ФОТОГРАФИИ АЛЁШИ ДИМИТРИЕВИЧА
(Опубликованы 04 октября 2007 года)

Эти фотографии знаменитого шансонье были найдены и отсканированы редактором популярного журнала для мужчин "MAXIM" - Игорем Черским.
These pictures were scanned by Russian journalist - Igor Cherski. He found them in a photo album of his friends who live in Europe.

Всем поклонникам Димитриевича - уникальные фото из частного фотоальбома, которые я обнаружил у друзей в Германии.
Вот короткий рассказ об их обретении:
В городе Кёльне (Германия) живут старинные друзья нашей семьи. Они уехали из России почти 30 лет назад. Однажды я привез им диск А.Димитриевича.
— Алёша? — переспросил Петрович. — А мы с ним дружили...
— Да ладно! (не поверил я)
— Да не ладно, а вот... — и Александр Петрович принёс семейный фото-альбом, где я нахожу два уникальных фото Алёши Димитриевича, сделанные незадолго до его смерти.
— Это в гостях у нашего друга, Эдика Зеленина, дома — уточнил Александр Петрович.

Опубликовано на сайте "Романы Культуры и Джиипэн" ("Цыганская Культура и Жизнь") Выпуск №-2, 2007 г.

НИЖЕ ОПУБЛИКОВАНЫ ТЕ САМЫЕ ДВА РЕДКИХ ЦВЕТНЫХ ФОТО-СНИМКА А.ДИМИТРИЕВИЧА
Благодарим Игоря Черского, за редкую возможность увидеть уникальные снимки талантливого цыганского исполнителя!

Администрация сайта "Северная Энциклопедия"

АЛЁША И ТЕРЕЗА (Из интервью с вдовой знаменитого цыганского артиста)

Вопреки сложившимся традициям, Алёша Димитриевич женился не на цыганке, а на француженке Терезе. С ней он прожил до конца своих дней. Алёша влюбился в Терезу с первого взгляда, когда она с подружкой пришла в кабаре “Нови”. Там Алёша, помимо того что аккомпанировал своей сестре Вале и подпевал, еще и подрабатывал как "танцующий кавалер". Увидев Терезу, он тут же подхватил молоденькую красивую девушку и начал с ней танцевать. Но Алёша понимал, что между ним и молодой француженкой, довольно большая разница в возрасте — 18 лет, — и поэтому "не форсировал" отношения. Ухаживал он за будущей супругой довольно красиво, и обожал делать частые сюрпризы. Например, каждый раз приходил на вокзал проводить Терезу в Нормандию (где жила её семья). Они прощались, и девушка уезжала. А когда она вновь возвращалась из Нормандии и выходила из вагона, он уже встречал её и всегда дарил ей какие-то подарки. Тереза почтоянно удивлялась и говорила: “- У меня же сегодня не День Рождения”, на что Алёша влюблённо отвечал: " - Ты для меня всегда праздник!”

Каким в действительности был известный цыганский артист А.Димитриевич вне ресторана, лучше всех известно только ей. По её воспоминаниям, уклад в семье Димитриевичей всегда был патриархальным, клановым, а сам Алёша был очень верующим человеком, и следовал всем заповедям. Несмотря на то что он жил в Европе, Алёша чувствовал себя цыганом. И хотя его темперамент являлся даже очень горячим, его никогда не заносило. Он просто отходил в сторону. Даже когда между супругами случались какие-то выяснения отношений, и "градус разговора закипал", он никогда не скандалил. В реальности он всегда оставался очень спокойным, тихим и скромным человеком, хотя и был достаточно властным человеком: считая, что главой семьи обязательно должен быть только мужчина. Но самым важным для него в жизни, была — внутренняя свобода: он начисто не терпел никакого диктата. Как и любой цыган, Алёша был очень азартным, но головы никогда не терял. Играл исключительно в карты и притом великолепно. Все крупье Довиля, Трувиля, Канн и Монако его прекрасно знали и никто не помнит ни одного его проигрыша. Никаких других игр в казино, кроме карт, он не признавал. Неоднократно выигрывал приличные суммы, но во время игры оставался очень спокойным и уверенным в себе. А вот к лошадям (как многие цыгане) особой любви не испытывал, хотя разбираться в них он умел, но скорее лишь потому, что во время 20-ти лет жизни в Аргентине, он был вынужден работать на ферме и торговать лошадьми.

Несмотря на уже немолодой возраст, у Алёши всегда было немало поклонниц — всех возрастов, мастей и калибров. Естественно, поначалу молодая супруга жутко его ревновала, но со временем успокоилась. Алёша всегда нежно говорил ей: “Но ведь ты же у меня одна”, и никогда не давал Терезе особых поводов для ревности, стараясь наоборот везде быть рядом с ней. Алёша и Тереза практически почти никогда не ссорились. Была только одна вещь, с которой Алёша никак не мог смириться. Как всякий цыганский муж, он не хотел, чтобы его жена работала: он считал это зазорным, если жена трудится. По его мнению, семью должен содержать муж. Но это было единственным серьёзным разногласием в семье.
Тереза всю жизнь проработала в административном аппарате Министерства путей сообщения Франции и в настоящее время жива-здорова, проживает в Париже и продолжает общаться с русскими эмигрантами и цыганской роднёй Алёши Димитриевича. Своих детей-наследников, у Терезы и Алёши так и не появилось.

/Из материалов интервью с вдовой А.Димитриевича, Париж, 24 ноября 2006 года/
------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------ ---------------------------------------

Алёша Димитриевич с супругой-француженкой Терезой, в гостях дома у художника Эдуарда Зеленина
(фото сделано примерно в 1985-ом году). Не задолго до смерти артиста в конце 1986-го

http://www.shanson-plus.ru/forums....2%E8%F7

http://shanson-e.tk/forum/search.php?searchid=624402

Димитриевич Валентина Ивановна (Valia Dimitrievitch) (11.05.1905 - 20.10.1983) - великая цыганская артистка русской эмиграции, исполнительница песен и романсов. Родилась в 1905 г. в артистической семье Димитриевичей. Вместе со своими родственниками покинула Россию в 1919-ом году. Димитриевичи гастролировали во многих странах, пока в 1927-ом не осели в Париже. Тут то и зажглась яркая звезда Вали. Необычайно мощный красивый голос, поразительная искренность и непринужденность исполнения покорили сердца многих слушателей. Незадолго до Второй Мировой войны Валя выходит замуж за сотрудника бразильского консульства, ей предстоит новая эмиграция - Южная Америка. В 1950-ых годах, Валентина Ивановна возвращается в Париж, где идет в ансамбль Марка де Лучека, который в то время выступал в знаменитом ресторане "Гранд Северин". К 1960-му, в Париж возвращается Алеша Димитриевич, он присоединяется к своей любимой сестре, и они вместе выступают в парижских кабаре. Работали вместе "на контрасте", отлично дополняя друг друга(они были совершенно разными даже внешне - невысокий худощавый Алеша и крупная пышнотелая Валя. И голоса у них были под стать внешности каждого. Валя обладала действительно очень сильным и мощным контральто, а у ее брата был тенор). В ресторане "Распутин" Валя и Алеша, а так же её дочь Тереза выступают с знаменитым певцом Володей Поляковым. В 1970-ых, при содействии французского деятеля культуры Жозефа Кесселя выходит пластинка цыганских песен и романсов из 16-ти песен, девять из которых исполняет Валя Димитриевич, семь - Володя Поляков, а Алеша аккомпанировал на гитаре. В 1970-ом, вышла пластинка - "Валя и Алеша Димитриевич", записанная в Париже и тиражированная впоследствии по лицензии в Соединенных Штатах. На ней поместилось двенадцать песен и романсов, шесть из которых поет Валя и шесть - Алеша. Практически до конца своей жизни Валя продолжала выступать для людей. Валентина Ивановна Димитриевич скончалась 20 ноября 1983-го года в Париже и похоронена на кладбище Сент-Женевьев де Буа.

Трек-лист:
01. И дождь будет
02. Напейте мне вина
ОЗ. Ехапи цыгане
04. Две гитары
05. Цыганская
06. Расставаясь она говорила
07. Мои цыганочки
08. Гори, гори любовь цыганки
09. Цыганская
10. Пой цыгане
11. Всё, что было
12. Не сердись,не ревнуй
13. Ко всем чертям
14. Тихо в лесу

Алеша Димитриевич, Рая Удовикова, Цыгане Ивановичи с компанией цыганских друзей и артистов (1983-й г.).
Из воспоминаний цыган Ивановичей:

"- С Алешей и Валей Димитриевич Петро проработал двадцать лет. Ресторан «Цыгане Ивановичи» находился в доме №-7, а Алеша жил в доме №-3. Вместе работали и в «Распутине». После работы все собирались дома у Ивановичей, играли в карты, пили, пели... Алеша был как отец для Петро, Валя – мать. Петро вспоминает, когда он был совсем молодым, Алеша приходил ночью к нему в дом, брал с собой к друзьям в кабак – хотел, чтобы парень все время находился возле него. Однажды Петро решил притвориться, что его нет дома. Алеша стучит:
- Петро, это Алеша. Тишина. Димитриевич стучит сильнее. Снова тишина.
- Если не откроешь, я сейчас вышибу дверь!
- Да-да, Алеша, сейчас открою!
- Одевайся, пойдем со мной.
И опять в кабак..."
---------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------- -----------------------------------------------

"- Цыганский ансамбль играл и пел прямо посреди пыльной базарной площади, какого-то маленького заштатного городка. Цыгане играли на семиструнных гитарах и пели "Долю-долюшку горемычную". Пели по-русски! На цыганках были яркие и дорогие, но старомодные шали и цветастые широкие юбки, мужчины были в шелковых красных косоворотках, лиловых жилетках, темно-синих шароварах с золотыми галунами. Впереди всех стоял его музыкальный "крестный" - Алеша Димитриевич, покачивая маленькой, приталенной "краснощековской" гитарой, повернув свой упрямый профиль к хору, он дирижировал своим оркестром. Гитаристы и танцовщицы следили за каждым его движением. Они шпарили без остановки попурри из старинных русских песен. В переходах между кусками разных песен Алеша показывал сильнейшее соло. Он демонстрировал мастерство, импровизируя такими неожиданными образами, что от восхищения по спине бежали мурашки...

Публика молчала, разинув рты, пораженная страстностью и странностью исполнения; она не понимала языка, но все чувствовала. После попурри Алеша без перехода исполнил старинный арестантский романс: "Течет речка, да по песочку, бережочек моет, молодой жульман, Эх! Да, молодой жульман начальничка просит..." - с надрывом, с умышленным подчеркиванием ударений. Публика бросила свой торг и столпилась кругом, словно зачарованная странной речью, необычной, страстной музыкой. Противиться этому обаянию не было ни у кого сил. Многие, не понимая слов, тем не менее, вздыхали.

Но вот пошло томно-вкрадчивое вступление-выход "Цыганской венгерки", все быстрее, быстрее, четче, резче ритм, и затем знаменитые его кружевные переборы, и все быстрее, быстрее, все более и более лихой, лихорадочный темп. Алеша жонглировал гитарой, быстро вертя ее в руках, и при каждом своем обороте к хору выделывал ногами какой-то замысловатый кунштюк, который всякий раз приводил публику в восторг. И вот слушатели не выдержали: вдруг пустились в пляс негры и метисы (в тех местах их называют - сертанежу), индейцы и мулаты-пардо, отчаянные табунщики-гаучо срывали с себя сомбреро и топтали их, восторженно размахивая потными пыльными пончо. Испанцы и португальцы плясали фанданго, индейцы - такотин, креолы - тико-тико, негры и пардо - порторико де лос педрос... Весь рынок, с ревущими горбатыми быками, с серой тучей мух-кровососов, со смерчем москитов, со стаями птиц-печников, собиравшими лошадиный навоз для своих гнезд, с разноцветными палатками, с пестрой, разношерстной, разноликой, разноязыкой, разноцветной толпой, покрывал густой, басовитый, меднострунный звон цыганских гитар, куда вплетались крики, вопли, визги, возгласы и просто выдохи множества человеческих глоток...

И вдруг все внезапно оборвалось... Стихло. Даже коровы перестали мычать. Все застыли в недоумении, в восторженном восхищении. Многие долго не могли понять, что концерт окончен, лишь ноги их еще продолжали выделывать всевозможные замысловатые фигуры. И тут... Раздались та-акие аплодисменты, что с далеких пальм поднялась целая туча каких-то черных птиц и испуганно заграяла. Публика не хотела отпускать артистов, цыган засыпали монетами и мятыми трудовыми купюрами и заставили-таки повторить последнее, как они окрестили, "русское фламенко". Цыгане сыграли еще раз, исполнили "Ухаря-купца", со своим неизменным "ай-яй-яй", "ай-нэ-нэ-нэ-нэ", "ари-да-ри-да-ри-да", "что ты говоришь, детка", "ходи шустрей, красивая", - и на этот раз откланялись уже окончательно. После чего начался такой кутеж, что долго о нем вспоминали добропорядочные обыватели и качали головами - в общем, чертям было тошно...

А Димитриевич шествовал по базарной площади эдаким филиппинским бойцовым петушком. Какой-то пеон подарил ему от переполнявших чувств огромного пестрого ару, тот сидел на жердочке, щелкал своим мощным кривым клювом и до крови ущипнул вертевшуюся рядом собачонку. Алеша вынул кривой за-сапожный нож, разрезал спутывающие попугая веревки и подбросил его. Подбросил - в небо. Попугай через несколько мгновений растворился в голубом просторе. Алеша по-разбойничьи свистнул ему вослед. День принадлежал ему безраздельно. Он чувствовал себя Бонапартом и держался соответственно…
--------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------- ------------------------------------------------------